Об истории и культуре народа саха

В кочевой среде евразийских степей издревле развивался улус как особая форма социальной и потестарной организации. Такой статус был обусловлен хозяйством и образом жизни. В работе дискутируется проблема существования улуса у тюркских и монгольских народов как альтернативный путь политогенеза. На примере якутского улуса в сравнительно-историческом плане анализируются некоторые важнейшие особенности улусной системы. Возникнув как семейная или клановая группа, кочующая совместно, улус на протяжении веков развивался в более крупные таксоны, сопоставимые не только с племенной организацией, но и вождеством и государством. Якутский улус пережил на протяжении XVIII в. период восстановления на новой основе, связанной с областной политикой Российского государства

Рассматривается создание и деятельность органов управления на окраинах Российской империи в конце XVIII - середине XIX в., отличных от остальных регионов, на примере Якутской области, в том числе светские органы управления: областной начальник, губернатор, областное правление и их соотношение с инородческими структурами, а также органы управления духовенством. Показана динамика развития управленческих форм с привлечением сравнительного исторического материала. Обращено внимание на основные причины и факторы, повлиявшие на возникновение особенностей местного управления.
The article discusses the problem of special forms of government on the outskirts of the Russian Empire in the end of 18th - the middle of 19th century on the example of the Yakutsk region. The secular authorities are considered: the regional head, the governor, the regional government, their relationship with foreign structures, as well as the spiritual governing bodies. There were demonstrated the evolution of state institutes involving comparative data. Attention is drawn to the main causes and factors that influenced the emergence of features in local government.

Освещается важный период в истории местного управления Якутии, когда происходило формирование Якутского областного управления. В это время начало оформляться и инородческое самоуправление. Дискутируется проблема установления вертикальных властных отношений между структурами областного управления (комендантами, комиссарами, судебными инстанциями, заседателями), с одной стороны, и потестарными институтами якутов (улусными головами, князцами) – с другой. Применяется сравнительно-сопоставительный метод, впервые анализируется комплекс иерархических связей между различными структурами местного управления и самоуправления в динамике их развития. До реализации положений губернской реформы 1775 г. в Якутии возникло определенное противостояние между нарождавшимися институтами якутского самоуправления (улусными головами) и местными органами государственной власти. Реформа в крае прошла непростой путь поисков и выбора альтернатив. Механическое применение общих критериев или распространение иных образцов в местных условиях оказалось неприемлемым. Якуты настаивали на прямом подчинении административным и судебным инстанциям Якутского областного управления.
The article focuses on an important period in the history of local administration in Yakutia when indigenous self-government was formed. The author considers formation of the vertical power structure both in regional administration (commandants, commissioners, judicial authorities, assessors) and in potestary institutions and forms of selfgovernment in Yakutia (ulus chiefs, princelings). The author applies comparative method in research. For the first time the hierarchy between various structures of local government and indigenous self-government in Yakutia is analyzed considering dynamics of their formation. Before the provincial reform of 1775 in Yakutia the forming indigenous selfgovernment was opposed to the local government. Undertaking the reform required much effort. It was inappropriate to implement general methods in local conditions. The Yakuts insisted on direct subordination to the administrative and judicial authorities of the Yakut regional administration.

Родовой состав якутов Батурусского улуса представлял собой сложную в этносоциальном плане структуру в начале XVII века. Главными составными частями были протюркский, промонгольский и тунгусский компоненты. В свою очередь, они сыграли немаловажную роль в формировании этноса как единого целого. В нем значительную роль сыграли батурусы, батулинцы, баягантайцы, катылинцы, бахсынцы, игидейцы, сыланцы и др. Некоторая часть этих племен перекочевали в другие места, были ассимилированы и/ или исчезли.

В данной статье анализируется происхождение этнонима Хангалас. С хангаласцами связан образ родоначальника Эллэя и предводителя всех якутских родов Тыгына. От хангаласцев произошло население не только современного Хангаласского и Мегино-Кангаласского, но и Горного, Олекминского, Сунтарского и Нюрбинского улусов. Хангаласцы также весьма активно участвовали в происхождении якутского населения Абыйского, Момского и Колымских улусов. Хангаласцы традиционно связываются с тюркским племенем канглы и считаются носителями кипчакского компонента в составе народа саха. Канглы считаются потомками ираноязычного Канпой, государства в Средней Азии. По другой версии, канглы сопоставляются с кочевым объединением Гаопой через слово, обозначающее "телегу". Это гипотеза позволила Г.В. Ксенофонтову связать хангаласцев с древними уйгурами, бежавшими в IX в. к племенам да-шивей. В данное время наиболее популярной является версия А.И. Гоголева, связывающая кангаласцев с кыпчакским компонентом в этногенезе саха. Согласно гипотезе А.И. Гоголева и И.В. Константинова, кангаласцы являются последней волной пришельцев с юга, принесших погребения с конем, и связываются с культурой "кыргыс-ётёхов" XVI-XVII вв. Исследователь Ю.А. Зуев обнаруживает канглы среди туматов-дубо и буир-нурских татар. В статье подробно обсуждаются эти версии, а также эвенкийская версия происхождения хангаласцев. Гипотеза тунгусо-веда В.А. Туголукова основана на наличии Кангаласских родов среди приамурских эвенков и отождествлении их с более ранними нанагирами. Данная версия выводит этноним хангалас от одноименного слова в значении Һгусьһ и связывает хангаласцев с качин нами и гипотезой JI.P. Кызласова о происхождении термина "хакас" от слова "хаас".
This article explores the origin of the ethnonym Khangalas. The image of the ancestor of Elleya and the leader of all the Yakut tribes of Tygyn is connected with the Khangalassy people. From Khangalassy people are not only the modem Khangalassky and Mcgino-Khangalassky ulus, but also Gomy (formerly East Kangalassky), Olekminsky, Suntar and Nyurbinsky uluses. Khangalassy people also very actively participated in the origin of the Yakut population of the Abyysky. Momsky and Kolyma uluses. Khangalassy people traditionally connect with the Turkic tribe kangla and are considered to be the carriers of the Kypchak component in the Sakha people. Kanglas arc considered descendants of Iranian-speaking Kangyu. a state in Central Asia. According to another version, the kanglas are compared with the nomadic association of Gaogyui through the word for “cart". This hypothesis allowed G.V. Ksenofontov to connect the Khangalassy people w ith the ancient L'ighurs who fled in the IX century to the tribes of Da-shivey. At this time, the most popular version is A.I. Gogolev, connecting the Kangalassy people w ith the Kypchak component in the ethnogencsis of the Sakha. According to the hypothesis of A.I. Gogolev and I.V. Konstantinov, the Kangalas arc the last wave of strangers from the south, which brought burials with the horse and are associated with the culture of “Kyrgyz-etehev" of the XVI XVII centuries. Researcher Yu.A. Zuev discovers kangly among the Tamat-dubo and Buir-Nur Tatars. ITiis article is discussed these versions in detail. Also, the Evenk version of the origin of the Khangalassy people is discussed. The hypothesis of the Tungusologist V.A. Tugolukov is based on the presence of Kangalassian genera among the Amur Evenks and their identification with earlier nanagirs. This version explains the ethnonym Khangalas from the same name with the meaning “goose". This version of the origin of the Khangalassy people connects them with the Kachin people and the hypothesis of L.R. Kyzlasov about the origin of the term “Khakas" from the word “Haas".